Если лошадь вам говорит, что вы псих, то это так и есть.
Наблюдаю, как работают на бульваре разнорабочие. Мешают раствор, возят что-то в тачках и кладут плитку. И думаю: разве мечтали они в детстве таскать тачки под южным солнцем? Наверное, хотели быть космонавтами, первопроходцами или президентами. Но, не срослось. Где и когда оно начинает идти не так? В какой момент мечта сменяется реальностью?
И мечтали ли они? Может, нет совсем? Я знаю, есть люди, которые не мечтали в детстве.
Например, Ларка.
Ларка никогда не мечтала. Правда, по-другому. Просто смысла не видела мечтать. Разве ей, ребёнку из уважаемой профессорской семьи, позволили бы стать дрессировщиком тигров или художником? Нет же. Судьба Ларки была была предопределена с того самого момента, как она издала первый крик в отдельной палате роддома и прыгнула в руки акушеркипознакомству.
- Будущий врач родился!, - сказал с гордостью отец.
Мать умилено смотрела на малышку и согласно кивала.
Ларка была поздним ребёнком. К моменту её рождения, старший и единственный брат, послав нафиг медицинскую династию и по этому поводу вдрызг разругавшись с родителями, поступил в мореходку. Родители переживали крах своих мечтаний о династии тяжело, какое-то время и вовсе стараясь разговаривать о выборе отпрыска исключительно иносказательными фразами и намёками.
А потом с ними случилась Ларка. И вместе с ней воскрешение надежд.
То, что второй раз родители не промажут и Ларка поступит только в медицинский, ей вдалбливалось с рождения. Кружки, занятия, книги – всё было подчинено одной цели.
Да она и не спорила. Она вообще никогда не спорила. Ни, когда её тащили в музыкальную школу, ни, когда запрещали выходить играть во двор.
Во-первых, спорить с папой бесполезно. Во-вторых, с ней и не играли особо. Ни в саду, ни в школе.
Дело в том, что Ларка была идеальной девочкой. Светленькой, с аккуратными косичками, из которых не выбивается ни одной прядки и в всегда накрахмаленном, без складочек фартуке. Даже галстук у неё был повязан всегда ровно, так, чтобы оба уголка на груди одной длины. Но, самое фиговое, что Ларка ко всему этому великолепию ещё и была абсолютной отличницей. В общем, идеальная. Из тех идеалов, которыми восхищаются на расстоянии.
Дружить с Ларкой была та ещё засада. Её постоянно ставили в пример. «Не можешь? А у Ларисы получилось». «Опять коленки разбила? Ты же девочка! Вон, посмотри на Ларочку!». И это продолжалось бесконечно в разных вариациях. Пока, не доставало до печёнок и Ларку начинали избегать.
То же самое, происходило и с любовью. В возрасте, когда мальчики стали носить портфели, в неё влюблялись, конечно. Ларка была очень красивой. Но, тоже как-то на расстоянии. Сорванцы и оторвы даже прикоснутся боялись к этому фарфоровому идеалу.
Так она и росла. Идеальная правильная девочка.
Школа с медалью, мединститут, аспирантура, замужество с коллегой-ботаном, кандидатский диссер.
Всё пошло «не так», когда родилась Яська. Малышка с первого крика была воплощением хаоса. Бабушка и дедушка, впрочем, пытались было сделать из неё маленькую Ларку, но, тут уже сама Лариса, к удивлению родни и мужа, твёрдо сказала: «Нет! Моя дочь получит ту жизнь, которую захочет и выберет сама».
Яська фехтовала, занималась автогонками, гоняла по ночному городу на мотоциклах. И, удивительно, но, в перерывах между всем этим довольно достойно училась. Настолько достойно, что поступила в политех. Правда, через пару лет его бросила, обзавелась мужем-собачником и открыла питомник.
А Ларка? Ларка жила лекциями в институте, по утрам чаепитиями с мужем, по выходным, ужином у родителей. Раз в год на море, ещё раз в год Европа.
Когда пошло «не так»? Я же говорю, когда родилась Яська. Но, окончательно «не так», когда умерла Ларкина мама.
На следующий день Лариска впервые в жизни остригла волосы. Ещё через неделю, пришла к дочери.
Это был редкий визит, Ларка не любила бывать в доме зятя, после тяжёлого разговора на семейном совете, в котором Ларкино семейство в полном составе обвинило зятя, что он калечит судьбу их девочке. Не всё семейство. Ларка молчала. Но, с тех пор ей было стыдно за это молчание, за то, что не защитила. И это невысказанное мешало.
Но, пришла.
- Ясь, научи меня на мотоцикле.
- Научить тебя, что?, - опешила дочь.
- Я всегда мечтала, чтобы ночь, скорость и фонари слились в одну линейку.
Яська опешила, но, согласилась.
Это не было про «села и поехала». Ларка путалась, падала, только, сцепила зубы и через пол годика вполне прилично гоняла. А ещё покрасилась в огненно рыжий.
На рыжем не выдержал муж. Или, на том моменте, когда она ушла из медицины? Не суть. Ей уже было всё равно. Ларка старательно перечёркивала прошлое.
Разговаривали недавно, на бегу сумасшедших будней.
Ларка неслась куда-то с фотоаппаратом.
- Знаешь, говорят, что у меня талантливо получается. Какой-то особый взгляд и умение видеть волшебное в обычных вещах. Блин, какое ещё волшебное? Я просто живу и просто рассказываю об этом! Хотя, наверное, "просто жить" и есть самое волшебное.
Ларка засмеялась звонко и заразительно. Так, как раньше никогда себе не позволяла.
- А с личным что?
- «А с личным, но вот только с личным, привет!», - цитирует и опять ржот. – Да ну его, такое личное, которое совершенно тебя не понимает. Приходил недавно, спрашивает: «Одумалась?». А я ему говорю: «Не верный вопрос. Верно было бы спросить, счастлива ли я?»
- А он?
- А он не понял. Но, это не важно. Уже не важно. Важнее другое.
- Что?
- Папа. Прижал, как в детстве, и сказал: «Это хорошо, дочка. Я в последнее время очень многое переосмыслил. Нельзя заставлять собственных детей идти за твоей мечтой. Нельзя требовать от них жертвовать жизнью лишь за то, что, однажды, ты поучаствовал в их появлении на свет. Мы с мамой, к сожалению, этого не понимали. Спасибо тебе, что смогла хоть немного исправить то, что мы натворили. Извини, что поздно».
- А ты?
- А я его на байке прокатила.
И ржот опять.
Счастливая, красивая женщина.
Оксана Кононова
Изменить
И мечтали ли они? Может, нет совсем? Я знаю, есть люди, которые не мечтали в детстве.
Например, Ларка.
Ларка никогда не мечтала. Правда, по-другому. Просто смысла не видела мечтать. Разве ей, ребёнку из уважаемой профессорской семьи, позволили бы стать дрессировщиком тигров или художником? Нет же. Судьба Ларки была была предопределена с того самого момента, как она издала первый крик в отдельной палате роддома и прыгнула в руки акушеркипознакомству.
- Будущий врач родился!, - сказал с гордостью отец.
Мать умилено смотрела на малышку и согласно кивала.
Ларка была поздним ребёнком. К моменту её рождения, старший и единственный брат, послав нафиг медицинскую династию и по этому поводу вдрызг разругавшись с родителями, поступил в мореходку. Родители переживали крах своих мечтаний о династии тяжело, какое-то время и вовсе стараясь разговаривать о выборе отпрыска исключительно иносказательными фразами и намёками.
А потом с ними случилась Ларка. И вместе с ней воскрешение надежд.
То, что второй раз родители не промажут и Ларка поступит только в медицинский, ей вдалбливалось с рождения. Кружки, занятия, книги – всё было подчинено одной цели.
Да она и не спорила. Она вообще никогда не спорила. Ни, когда её тащили в музыкальную школу, ни, когда запрещали выходить играть во двор.
Во-первых, спорить с папой бесполезно. Во-вторых, с ней и не играли особо. Ни в саду, ни в школе.
Дело в том, что Ларка была идеальной девочкой. Светленькой, с аккуратными косичками, из которых не выбивается ни одной прядки и в всегда накрахмаленном, без складочек фартуке. Даже галстук у неё был повязан всегда ровно, так, чтобы оба уголка на груди одной длины. Но, самое фиговое, что Ларка ко всему этому великолепию ещё и была абсолютной отличницей. В общем, идеальная. Из тех идеалов, которыми восхищаются на расстоянии.
Дружить с Ларкой была та ещё засада. Её постоянно ставили в пример. «Не можешь? А у Ларисы получилось». «Опять коленки разбила? Ты же девочка! Вон, посмотри на Ларочку!». И это продолжалось бесконечно в разных вариациях. Пока, не доставало до печёнок и Ларку начинали избегать.
То же самое, происходило и с любовью. В возрасте, когда мальчики стали носить портфели, в неё влюблялись, конечно. Ларка была очень красивой. Но, тоже как-то на расстоянии. Сорванцы и оторвы даже прикоснутся боялись к этому фарфоровому идеалу.
Так она и росла. Идеальная правильная девочка.
Школа с медалью, мединститут, аспирантура, замужество с коллегой-ботаном, кандидатский диссер.
Всё пошло «не так», когда родилась Яська. Малышка с первого крика была воплощением хаоса. Бабушка и дедушка, впрочем, пытались было сделать из неё маленькую Ларку, но, тут уже сама Лариса, к удивлению родни и мужа, твёрдо сказала: «Нет! Моя дочь получит ту жизнь, которую захочет и выберет сама».
Яська фехтовала, занималась автогонками, гоняла по ночному городу на мотоциклах. И, удивительно, но, в перерывах между всем этим довольно достойно училась. Настолько достойно, что поступила в политех. Правда, через пару лет его бросила, обзавелась мужем-собачником и открыла питомник.
А Ларка? Ларка жила лекциями в институте, по утрам чаепитиями с мужем, по выходным, ужином у родителей. Раз в год на море, ещё раз в год Европа.
Когда пошло «не так»? Я же говорю, когда родилась Яська. Но, окончательно «не так», когда умерла Ларкина мама.
На следующий день Лариска впервые в жизни остригла волосы. Ещё через неделю, пришла к дочери.
Это был редкий визит, Ларка не любила бывать в доме зятя, после тяжёлого разговора на семейном совете, в котором Ларкино семейство в полном составе обвинило зятя, что он калечит судьбу их девочке. Не всё семейство. Ларка молчала. Но, с тех пор ей было стыдно за это молчание, за то, что не защитила. И это невысказанное мешало.
Но, пришла.
- Ясь, научи меня на мотоцикле.
- Научить тебя, что?, - опешила дочь.
- Я всегда мечтала, чтобы ночь, скорость и фонари слились в одну линейку.
Яська опешила, но, согласилась.
Это не было про «села и поехала». Ларка путалась, падала, только, сцепила зубы и через пол годика вполне прилично гоняла. А ещё покрасилась в огненно рыжий.
На рыжем не выдержал муж. Или, на том моменте, когда она ушла из медицины? Не суть. Ей уже было всё равно. Ларка старательно перечёркивала прошлое.
Разговаривали недавно, на бегу сумасшедших будней.
Ларка неслась куда-то с фотоаппаратом.
- Знаешь, говорят, что у меня талантливо получается. Какой-то особый взгляд и умение видеть волшебное в обычных вещах. Блин, какое ещё волшебное? Я просто живу и просто рассказываю об этом! Хотя, наверное, "просто жить" и есть самое волшебное.
Ларка засмеялась звонко и заразительно. Так, как раньше никогда себе не позволяла.
- А с личным что?
- «А с личным, но вот только с личным, привет!», - цитирует и опять ржот. – Да ну его, такое личное, которое совершенно тебя не понимает. Приходил недавно, спрашивает: «Одумалась?». А я ему говорю: «Не верный вопрос. Верно было бы спросить, счастлива ли я?»
- А он?
- А он не понял. Но, это не важно. Уже не важно. Важнее другое.
- Что?
- Папа. Прижал, как в детстве, и сказал: «Это хорошо, дочка. Я в последнее время очень многое переосмыслил. Нельзя заставлять собственных детей идти за твоей мечтой. Нельзя требовать от них жертвовать жизнью лишь за то, что, однажды, ты поучаствовал в их появлении на свет. Мы с мамой, к сожалению, этого не понимали. Спасибо тебе, что смогла хоть немного исправить то, что мы натворили. Извини, что поздно».
- А ты?
- А я его на байке прокатила.
И ржот опять.
Счастливая, красивая женщина.
Оксана Кононова
Изменить