Если лошадь вам говорит, что вы псих, то это так и есть.
Я – треснувшая чашка, на стол утекает август,
Сочится закатной кровью, густой, как домашний кетчуп.
Последние капли солнца.
Последние капли лета.
Наутро придут ураганы – и злая зеленая стужа.
Закрою наглухо окна, забью потемневшие ставни.
И с тихим шорохом листья всю ночь осыпаться будут,
Укроют ковром прощальным бархотки и золотарник.
Потом их засыплет снегом.
В тепле герметичной скуки, под вой неумолчный ветра
Тревожнее сны и слаще, и можно не просыпаться.
Пока не вернется солнце, пока не очистится небо,
Пока снега не растают.
А в грезах моих иначе.
В них нет этой стужи-убийцы, и ветра, и льда, и снега.
В них в море танцуют звезды светящегося планктона.
И кто-то бежит в прибое, призывно раскинув руки.
И жизнь, и лето – безбрежны.
И трещина зарастает.
#Цюрупа
Сочится закатной кровью, густой, как домашний кетчуп.
Последние капли солнца.
Последние капли лета.
Наутро придут ураганы – и злая зеленая стужа.
Закрою наглухо окна, забью потемневшие ставни.
И с тихим шорохом листья всю ночь осыпаться будут,
Укроют ковром прощальным бархотки и золотарник.
Потом их засыплет снегом.
В тепле герметичной скуки, под вой неумолчный ветра
Тревожнее сны и слаще, и можно не просыпаться.
Пока не вернется солнце, пока не очистится небо,
Пока снега не растают.
А в грезах моих иначе.
В них нет этой стужи-убийцы, и ветра, и льда, и снега.
В них в море танцуют звезды светящегося планктона.
И кто-то бежит в прибое, призывно раскинув руки.
И жизнь, и лето – безбрежны.
И трещина зарастает.
#Цюрупа