Если лошадь вам говорит, что вы псих, то это так и есть.
Было мне 16 лет и я занимался карате. Я был легким и подвижным. С годами немного утратил легкость, но приобрел бесценный жизненный опыт. А в те года, приходя с тренировок, я был полон гордости, что постигаю воинское искусство, которое официально было под запретом и было окутано ореолом мифов и легенд.
Как-то дома перед зеркалом я повторял до автоматизма разученные движения и приемы. В комнате на диване лежал мой папа (ветеран войны) и смотрел телевизор.
- Сынок, ты бы не мог дрыгать ногами где-нибудь в другом месте? Мешаешь телевизор смотреть.
Я стал объяснять ему, насколько страшно и сокрушительно может быть то, что он называет дрыганьем. Я, подпрыгивая, менял стойки. Я молотил воздух руками и ногами перед ним, но папа был холоден и невозмутим. Я же продолжал демонстрацию своего превосходства (в природе встречается такое такое явление, как игра гормонов; молодые львы пробуют задирать старых самцов, олени проверяют свои рога на крепость. Но в глазах отца я был, наверно, похож подпрыгивающего зайца)
- Вот! Вот! Ну? Что сможешь сделать? – не унимался я. Я чувствовал себя неуязвимым.
Мой папа был спокойным и уравновешенным человеком и редко пытался меня в чем-либо разубеждать, понимая бессмысленность этого действия.
Он продолжал лежать на диване и спокойно наблюдал за моим прыжками по комнате.
И вдруг… он быстро метнул в меня своим огромным тапком и попал прямо в нос.
Из глаз посыпались и слезы, и искры. Все вокруг поплыло.
- ПАПА… - заорал я, - ТЫ ЧТО? С УМА СОШЕЛ?!
- Сынок, - не меняя позы на диване сказал мой отец, - а вот представь. Разозлишь кого-нибудь по-настоящему своими выдрючиваниями, в тебя кирпич просто кинут, и все.
С тех пор видел много и многих. Многое познал и многим овладел. Но метко пущенный в тот момент тапок, я помнил всегда. (с)
Как-то дома перед зеркалом я повторял до автоматизма разученные движения и приемы. В комнате на диване лежал мой папа (ветеран войны) и смотрел телевизор.
- Сынок, ты бы не мог дрыгать ногами где-нибудь в другом месте? Мешаешь телевизор смотреть.
Я стал объяснять ему, насколько страшно и сокрушительно может быть то, что он называет дрыганьем. Я, подпрыгивая, менял стойки. Я молотил воздух руками и ногами перед ним, но папа был холоден и невозмутим. Я же продолжал демонстрацию своего превосходства (в природе встречается такое такое явление, как игра гормонов; молодые львы пробуют задирать старых самцов, олени проверяют свои рога на крепость. Но в глазах отца я был, наверно, похож подпрыгивающего зайца)
- Вот! Вот! Ну? Что сможешь сделать? – не унимался я. Я чувствовал себя неуязвимым.
Мой папа был спокойным и уравновешенным человеком и редко пытался меня в чем-либо разубеждать, понимая бессмысленность этого действия.
Он продолжал лежать на диване и спокойно наблюдал за моим прыжками по комнате.
И вдруг… он быстро метнул в меня своим огромным тапком и попал прямо в нос.
Из глаз посыпались и слезы, и искры. Все вокруг поплыло.
- ПАПА… - заорал я, - ТЫ ЧТО? С УМА СОШЕЛ?!
- Сынок, - не меняя позы на диване сказал мой отец, - а вот представь. Разозлишь кого-нибудь по-настоящему своими выдрючиваниями, в тебя кирпич просто кинут, и все.
С тех пор видел много и многих. Многое познал и многим овладел. Но метко пущенный в тот момент тапок, я помнил всегда. (с)
