Если лошадь вам говорит, что вы псих, то это так и есть.
Сама того не зная, мухоловка Виктор продолжила типичную мужскую линию в нашей семье. Для начала я долго решала - а стоит ли брать Виктора вообще? Не разрастется ли? Не будет ли сложен и душен? Не потребует ли, не дай бог, какого-нибудь хитрого уходу, которого я, женщина безалаберная и забывчивая, вряд ли смогу ему дать?
В литературе про Виктора не было ничего хорошего: наши гороскопы не совпадали. Во первых, постоянный яркий свет, который скажите где достать в этом Готэме. Во вторых, полив дистиллированной водой тревожной комнатной температуры. В третьих, мухи - единственное, вроде бы забавное в Викторе - оказались Виктору абсолютно необязательны - так, десерт.
Вот ведь странное говно, - подумала я, и немедленно забрала Виктора себе.
Две первых недели Виктор подблевывал моей любовью - я набила его мухами так, что они вываливались из каждой ловушки и неприятно шуршали на ветру, напоминая о том, что в этом мире нет ничего вечного, кроме понедельников. Зрелищного кровавого пиршества не воспоследовало, а потому, как и всякий человек, снявший полсотни насекомых с кухонной липучки, я необычайно разочаровалась в этих отношениях и решила поставить на них крест. Это был первый и последний раз, когда бог улыбнулся Виктору - пожелтевшего и поникшего его увезли на дачу к маме, для того чтобы он тихо издох и не бередил мне душу.
У мамы оживает все, а тем, что мертво, будут управлять послушные маме черви. Вопреки моим ожиданиям, на ее окне Виктор приосанился, распустил лапы во все стороны, и даже как-то раз поймал зазевавшуюся винную дрозофилу. В отличие от меня и Тимофея, это был первый мамин безоговорочный успех, причем успех быстрый, поэтому до сентября Виктор был обласкан максимально из возможного - его, вроде бы, даже опрыскивали из пульверизатора.
А в сентябре легкой жизни пришел конец. Похорошевшего и располневшего Виктора вновь отправили ко мне с кучей напутствий, первым из которых было "пересадить". В октябре пересадка требовалась нам всем, а потому, если я скажу, что мне было глубоко похер на Виктора, то это будет довольно близко к истине. Но все-таки не истина: я забыла про Виктора вообще. Посудите сами - он не донимал меня звонками, не писал длинных проникновенных писем и нам не выпало счастье случайной встречи "он в смокинге, я с мусорным ведром". Даже в момент расстановки цветов после переезда, я не могла выхватить его взглядом из толпы: когда у тебя нет ершика для чистки унитаза странно грустить о былых любовях, которые не жрали твоих мух.
Момент истины настал сегодня. Размышляя о том, что неплохо было бы прикупить однотонных цветочных горшков и тем самым сделать первый в своей жизни шаг на пути к гармонии, я вдруг вспомнила о Викторе. Врать не буду, мысль о нем не пронзила меня словно молния. У меня по прежнему нет ершика для чистки унитаза, поэтому максимум на что я способна - вдовий наряд и пару не слишком пышных фраз над могилой, тем более что покойный был редким мурлом.
Но нет. Нет.
Следующие 3 предложения можно отнести ко всем объектам мужского пола, которые когда-либо со мной проживали.
Все-таки жив. Ест сам. Где берет - не ебу.
Про мух правда и не ебу, но 2 штуки в нем болтаются. А вот пьет из антуриума, который я тоже не пересадила, а потому постоянно заливаю. Тих, скромен, удобен, при словосочетании "дистиллированная вода" нездорово улыбается и отворачивается к окну. Пожалуй, пойду полью.
Екатерина Великина
В литературе про Виктора не было ничего хорошего: наши гороскопы не совпадали. Во первых, постоянный яркий свет, который скажите где достать в этом Готэме. Во вторых, полив дистиллированной водой тревожной комнатной температуры. В третьих, мухи - единственное, вроде бы забавное в Викторе - оказались Виктору абсолютно необязательны - так, десерт.
Вот ведь странное говно, - подумала я, и немедленно забрала Виктора себе.
Две первых недели Виктор подблевывал моей любовью - я набила его мухами так, что они вываливались из каждой ловушки и неприятно шуршали на ветру, напоминая о том, что в этом мире нет ничего вечного, кроме понедельников. Зрелищного кровавого пиршества не воспоследовало, а потому, как и всякий человек, снявший полсотни насекомых с кухонной липучки, я необычайно разочаровалась в этих отношениях и решила поставить на них крест. Это был первый и последний раз, когда бог улыбнулся Виктору - пожелтевшего и поникшего его увезли на дачу к маме, для того чтобы он тихо издох и не бередил мне душу.
У мамы оживает все, а тем, что мертво, будут управлять послушные маме черви. Вопреки моим ожиданиям, на ее окне Виктор приосанился, распустил лапы во все стороны, и даже как-то раз поймал зазевавшуюся винную дрозофилу. В отличие от меня и Тимофея, это был первый мамин безоговорочный успех, причем успех быстрый, поэтому до сентября Виктор был обласкан максимально из возможного - его, вроде бы, даже опрыскивали из пульверизатора.
А в сентябре легкой жизни пришел конец. Похорошевшего и располневшего Виктора вновь отправили ко мне с кучей напутствий, первым из которых было "пересадить". В октябре пересадка требовалась нам всем, а потому, если я скажу, что мне было глубоко похер на Виктора, то это будет довольно близко к истине. Но все-таки не истина: я забыла про Виктора вообще. Посудите сами - он не донимал меня звонками, не писал длинных проникновенных писем и нам не выпало счастье случайной встречи "он в смокинге, я с мусорным ведром". Даже в момент расстановки цветов после переезда, я не могла выхватить его взглядом из толпы: когда у тебя нет ершика для чистки унитаза странно грустить о былых любовях, которые не жрали твоих мух.
Момент истины настал сегодня. Размышляя о том, что неплохо было бы прикупить однотонных цветочных горшков и тем самым сделать первый в своей жизни шаг на пути к гармонии, я вдруг вспомнила о Викторе. Врать не буду, мысль о нем не пронзила меня словно молния. У меня по прежнему нет ершика для чистки унитаза, поэтому максимум на что я способна - вдовий наряд и пару не слишком пышных фраз над могилой, тем более что покойный был редким мурлом.
Но нет. Нет.
Следующие 3 предложения можно отнести ко всем объектам мужского пола, которые когда-либо со мной проживали.
Все-таки жив. Ест сам. Где берет - не ебу.
Про мух правда и не ебу, но 2 штуки в нем болтаются. А вот пьет из антуриума, который я тоже не пересадила, а потому постоянно заливаю. Тих, скромен, удобен, при словосочетании "дистиллированная вода" нездорово улыбается и отворачивается к окну. Пожалуй, пойду полью.
Екатерина Великина
