И по тому, как кивнул врач, фельдшер все понял. И я - понял. Со
стороны – да, не сообразишь, но я с ними уже поездил и научился читать
между строк. Нечего тут было делать ни скорой ни вообще никакой
помощи.
- Ну что?... Как?... Она будет жить?...- суетился, спрашивал мужик.
Врач померил давление, чего-то послушал в фонендоскоп. Но так - для
очистки совести.
- Эй, вы слышите меня?- спросил он. И громче - Э-эй!
Поворочал, потряс больную.
Никаких реакций. Вообще никаких – пациентка не видела, не слышала, не
чувствовала. Ее уже здесь не было. Она была уже – там.
Но прежде чем ее отпустить, врач должен был совершить ряд манипуляций
призванных задержать покойницу на этом свете еще минут на двадцать.
Фельдшер вколол чего-то в вену. И ввел чего-то под кожу.
- Ответьте! Вы слышите меня?
Но пациентка даже не шелохнулась. Даже после кубиков.
Все…
Врач расслабился. Он больше не препятствовал. Он сделал все что мог,
согласно инструкции Минзрава. Теперь он мог умыть руки…
- Дайте полотенце.
- Что?- не понял мужчина.
- Полотенце!- повторил врач.
- А?- мужчина начал растерянно оглядываться,- Полотенце?... Да? Я не
знаю где… Счас.
И повернулся к жене. Мертвой.
- Маша, Маша, где у нас полотенца лежат? А? Полотенца где? Доктор просит.
Врач остолбенело глядел на мужика.
- Маша. Маша скажи!
Врач моргнул фельдшеру, чтобы тот приготовил шприц с успокоительным.
И, наверное подумал, что придется вызывать психбригаду и может даже
связывать мужику рукава.
- Ма-аша!
И тут, что-то такое случилось – невообразимое, потому что женщина
шевельнулась, вздохнула и открыла глаза.
- Маша, где у нас полотенца?- буднично спросил муж.
- Там!- ответила покойница,- В шкафу,- И показала пальцем.
У врача отпала челюсть.
У фельдшера покатилась ампула.
Женщина закрыла глаза и замерла.
- Шприц! - заорал врач,- Три кубика!... Два кубика!... И еще!…
Вы слышите меня?
Женщина ничего не слышала.
- Эй, откройте глаза!- просил доктор, тряся омертвевшую пациентку за
плечо. Причем, довольно грубо.
Та лежала неодушевленным бревном. С руками сложенными на груди.
Вкололи три кубика. И еще два.
- Вы слышите меня? Слышите?
Ни хрена! Бабушка не подавала признаков жизни. Никаких. Бабушка умерла.
Фельдшер замер со шприцом в руке. Врач покачал головой. Фельдшер опустил шприц.
Из-за перегородки вышел муж. Без полотенца.
- Я не нашел,- виновато развел руками он.
- Да черт с ним, не надо полотенца, - ответ.
- Маша, я не нашел полотенце. Его нет в шкафу.
Женщина дернулась, вздохнула. И открыла глаза.
Врач – сел. И фельдшер тоже.
Женщина обвела всех бессмысленным, потусторонним взглядом.
- Маша, там нет полотенец,- пожаловался муж, - Я искал.
Взгляд пациентки приобрел осмысленность.
- Посмотри на верхней полке, под пледом.
- А-а, под пледом. Ладно посмотрю.
Муж ушел за перегородку.
- Шприц!- прошептал врач.
- Вам?
- Нет – ей!...
Я все это видел! Я там был! Я – хоть под присягой.
- Охренеть!- выдохнул врач, - полный ******!
Добавил что-то про кубики и крикнул:
- Эй вы, как вас там… Да – вы! Идите сюда! Быстрее!
Муж пришел. Без полотенца.
- Вы это, спросите ее,- сказал врач, неуютно поеживаясь под халатом,
потому что ощущал себя полным идиотом,- Спросите…, как она себя
чувствует?
Муж кивнул.
- Маша… Маша… Доктор спрашивает как ты себя чувствуешь?
Врач диковато смотрел на мертвую женщину. Взглядом заинтригованного
паталогоанатома, который только что вскрыл покойника и что-то там
нашел чего быть не должно. Что-то лишнее.
- Маша. Маша! Маша!.
И опять, откуда-то из бездны, из мрака того света, с самого дна,
женщина пошла на зов своего мужа и, карабкаясь и цепляясь за его
голос, вышла, вынырнула, вернулась. И спросила:
- Что ты?
- Вот, доктор спрашивает - как ты себя чувствуешь?
Доктор нехорошо улыбнулся.
- Я… Спасибо… Да… Лучше. Ты полотенце нашел?
- Нет.
- Извините доктор, он у меня такой беспомощный. Я сейчас, я сама…
- Лежать! – заорал доктор.
Потому что, вдруг, поверил, что эта покойница сможет встать и пойти за
перегородку, и влезть на табуретку и перерыв белье, найти и принести
ему полотенце и еще на руки полить!
- Не надо, я сам,- предложил муж.
- Назад!
> - Но полотенце…
- Какое полотенце?... Какое на хрен полотенце… Не нужно мне никакое
полотенце! Говорите с ней.
- О чем?
- Не знаю! О чем угодно. Говорите! Раз вы такой… - доктор даже
подходящих слов подобрать не смог, - Говорите!
А про себя еще раз вспомнил северного пушного зверька и про то, что
медицина здесь точно - бессильна. Правда совсем в ином, в не
привычном, контексте.
А покойница, только теперь осознав расположившуюся подле нее
медбригаду, стала перебирать по одеялу пальцами и озабоченно спросила:
- Ты чай… Ты их… Напоил?…
- Нет… А сахар, где у нас?
- Там, в буфете, на средней полке.
И доктор сказал:
- М-м-м!- и еще:- Ёе-е!- и еще,- Твою мать!...
Потому что когда мы не знаем что сказать, от избытка чувств, всегда так говорим.
И еще сказал фельдшеру, безнадежно махнув рукой:
- Давай, вызывай реанимационную бригаду. Быстро! И предупреди их,
чтобы они его в больницу с собой взяли.
- Кого?
- Мужа!
Зачем?- подивился фельдшер.
- В качестве… дефибриллятора!
После, в машине, доктор долго-долго молчал, уперев кулаки в
подбородок, а потом вздохнул:
- Никогда не завидовал пациентам. Вообще – никогда. А этому – завидую.
По черному!... Он же даже не знает где в доме сахар!... Какую жену
отхватил!... Какую!... Идеальную!
> И снова замолчал и покачал головой. Наверное, свою жену вспомнил.
И тут я с ним, конечно, согласен. Повезло – мужику. Что да – то да!
Но, может было за что…
Больше я с той бригадой не ездил. И вообще – не ездил. Хватило… (с)