Я не люблю обрастать вещами. Не люблю и не умею.
Много и часто переезжала, иногда надо было уметь собраться за несколько часов, поэтому - нельзя иметь много. Или будь готова бросить и не тащить. Так что - легко расстаюсь, без сожалений отдаю, не плачу над сломанным - на новом месте будет новое, а не будет, так заработаем и купим, делов-то.
У меня нет вещей, которые остались бы от бабушки, от прабабушки, вещей с памятью, с прошлым, с душой. Кофейника с тусклым блеском, шкатулки, брошки, хрупких кружев, даже изъеденной временем скалки - и той нет, да и таскала бы я ее, что ли, по съемным квартирам? В родительском доме тоже нет. А если что и осталось - так это не мое и моим не было, и для меня в этом души нет. И оставить было не жалко.
Не коплю сувенирчики, фигулечки, пылесборники, мало мне горы китайского пластмассового хлама, который с увлечением расталкивает по углам сын? И так вечный бардак в доме, и так бы выкинула половину. И дарили всегда друг другу практичное, нужное, то, что будет надето, съедено, намазано на лицо и руки, отслужит и поломается, истратится безвозвратно.
Моя бы воля - жила бы в голых стенах, вот стол, вот компьютер, в том углу расстелю одеяло и буду спать. Ну цветок поставлю. В банке, вазы не надо.
Но хочется же к чему-то привязаться. Чтобы открыть ящик, достать осторожно вещь, попросить - поговори со мной, побудь со мной, утешь...
Вот стало заводиться в доме непрактичное, не в уши, не на руку, ни хлеб порезать, ни иголки-нитки сложить. Акварель Дианина на стене. Горшочек керамический - вот такусенький, не больше крупной сливы. Совушки глиняные в полпальца высотой с полки таращатся. Зачем они мне? А низачем. И легкие все, в любую сумку влезут.
Татьяна Суслова