И вот, идешь, - а они стоят.
Поперек дороги, по трое в ряд, и молчат, и пялятся, и бугрят их одежду стволы на взводе.
А один к тебе подойдёт впритык, да замрёт, почёсывая кадык,
захрипит: "А есть закурить, мужик?
Ну, или хотя бы совесть?
Мы давным-давно за тобой следим,это мы - твои ангелы.
Ты один но зато хранителей, паладин, озадачил четыре взвода.
Мы конвой, разведка и гарнизон...
Это мы прикручиваем шансон по маршруткам! И охраняем сон, по типу громоотвода.
Это мы храним тебя от чумы, и от пули, пыли, сумы, тюрьмы,
это мы охраняем тебя от тьмы.
Так куда же ты, падла, лезешь?
Это мы заставляем предупреждать,
не даём твоим женщинам обсуждать, умоляем Всевышнего подождать,
ну а ты? Ты же просто бесишь!
Сколько можно гнаться за ветерком?
Сколько можно биться о все кругом?
Сколько можно пробовать на излом, если мир все равно прочней?
Сколько можно блядствовать по углам?
И стяжать, везде подбирая хлам?
Сколько можно рваться напополам и мечтать о какой-то Ней?
Сколько можно..." Тут он махнёт рукой.
Ты молчишь. И вид у тебя такой...
Сокрушённо покачиваешь башкой, виноватинку обозначить.
Он не верит, кстати. "Мужик, а все ж...
Даже слова с такого - и не возьмёшь...
Но... купи себе, что ли, нормальный нож.
И кончай доширак хомячить".
И они растают в рассветной мгле.
Ты шагаешь дальше, и на спине ощущаешь взгляды. А наравне ощущаешь внутри томленье.
Может, всё окажется муляжом, алкогольным призраком, миражом...
Ты на кухне. Размешиваешь ножом
кашу быстрого приготовления.
(С) АрЧет